Аллея звёзд — Иосиф Кобзон – советский и российский эстрадный певец

Иосиф Кобзон – советский и российский эстрадный певец, Народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР. Смотрите видеоверсию интервью!
Иосиф Кобзон – советский и российский эстрадный певец, Народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР. Смотрите видеоверсию интервью!

ЦИТАТЫ:
«День рождения, который каждый из нас отмечает, как свой праздник, на самом деле, если вдуматься, это праздник мамы. Этот день нужно отмечать как день благодарения маме, которая подарила тебе жизнь.»
«Природа нас так создала, что её просто не надо менять, не надо ей мешать. Пойте просто, как поётся.»
«Когда мне задают вопрос, что я буду делать после окончания творческой деятельности, я отвечаю, что займусь общественно-полезной работой.»

ИНТЕРВЬЮ:


ПС: С добрым утром, друзья! У нас сегодня пятница и, можно сказать, праздничная. К нам пришёл выдающийся гость – один из музыкальных символов нашей страны, Народный артист СССР, Народный артист Украины, лауреат Государственной премии СССР, профессор, академик   Российской академии гуманитарных наук, депутат Государственной Думы, певец с большой буквы Иосиф Кобзон! Доброе утро! 

ИК: Спасибо! С добрым утром! После такого вашего пафосного объявления в Одессе бы добавили:  «И лучший друг Рабиндраната Тагора».

ПС: С наступающим юбилеем!

ИК: Когда поздравляют, это всегда приятно. Это лучше, чем когда соболезнуют.

ПС: Давайте начнём с самого главного на этот момент – это Ваш юбилейный концерт, который 11сентября состоится в Кремле непосредственно в Ваш день рождения.

ИК: Много лет тому назад, я подумал о том, что день рождения, который каждый из нас отмечает, как свой праздник, на самом деле, если вдуматься, это праздник мамы. Этот день нужно отмечать как день благодарения маме, которая подарила тебе жизнь. И я решил, что в этот день, пока я жив и пока есть силы, я всегда буду отмечать день благодарения на сцене. 

ПС: А теперь расскажите непосредственно о самом концерте. Что ждёт зрителей?

ИК: Сюрпризов я ожидаю много и для меня, и для зрителей. Мы решили, что во втором отделении должны прозвучать дуэтные песни или просто песни, которые я хочу исполнить с моими молодыми коллегами и не очень.


   


   



ПС: А с кем, например, планируются выступления?

ИК: Дуэты будут с известными вам Киркоровым, Басковым, Бабкиной, Тамарико Гвердцители, Буйновым, Лещенко, Винокуром, Розенбаумом, Лепсом, Крутым, Николаевым…

ПС: Все очень авторитетные, надо сказать, артисты.  Иосиф Давыдович, а сколько, хотя бы примерно, Вы спели песен за свою карьеру?

ИК: Как подсчитали мои поклонники в Санкт-Петербурге, порядка трёх тысяч песен. 

ПС: А у Вас есть песни, которые Вы поёте только для своих, так сказать в интимной обстановке?


ИК: У каждой моей внучки есть песня, и у внука, и у жены. У каждого из них есть песни, которые я им подарил. Я их не пою на концертах. Например, у меня есть одна внучка. Мы хотели мальчика, а дочка родила девочку. Нелиного отца и моего отчима зовут Михаил и мы хотели Мишку. Когда родилась девочка, мы её назвали Мишель. Потом уже родился  внук и стал Мишкой. Вот у неё песня самая любимая и сложная: «Мишка-Мишелька, чудо-карамелька, Мишка –Мишелька появилась вдруг. С дедом робела, но повзрослела и поняла, что он самый лучший друг». Вот такие личностные, наивные семейные песенки и колыбельные поём мы с детьми.

ПС: У нас сейчас всё проходит под знаком школьных лет чудесных. На дворе сентябрь и дети недавно пошли в школу. Мы хотели у Вас поинтересоваться о Ваших школьных годах. Вы в школе были отличником?

ИК: В школе я был первым хулиганом. Учиться я пошёл в 1945 году. В голодную, холодную, разрушенную школу в городе Краматорск в Донбассе. Писали перьевыми ручками, чернила согревали на груди. Помню первое пирожное, которое дали в школе, тогда же была карточная система. Это потом спрашивали у учеников: «О чём ты мечтаешь?  Хотел бы ты быть Чкаловым?  Хотел бы ты быть молодогвардейцем?» А мы всегда говорили, что хотели бы поесть. И вот нам выдали, как сейчас помню, 7 ноября 1945 года, на демонстрации пирожное – кусочек чёрного хлеба с сахарной подушечкой. Мне нужно было донести это пирожное до мамы, а есть очень хотелось. Умирал совершенно! И вот я пройду в толпе несколько шагов, лизну эту подушечку и опять прячу.  


       

ПС: Вы сказали, что были хулиганом, но не конкретизировали, как именно Вы хулиганили…

ИК: Дрались, но дрались честно. Как мы говорили: «До первой крови». Разбили кому-то нос, значит, драка останавливается. Побеждал как раз тот, кто мог разбить нос. Не пускали чужаков к себе на улицу. А когда у нас уже девчонки были, мы никогда не говорили «я в неё влюблён». Мы говорили: «Я с ней дружу».  В Днепропетровске, когда я повзрослел, мы ходили на проспект Маркса гулять с девушкой, держась за руку. Так вот если кто-нибудь не так обращался, мы говорили: «Не смей подходить, я с ней хожу».

ПС: Да, правда, слышали.

ИК: Да, это уже было предупреждение.

ПС: Вы сказали, что детство прошло в Украине, а вот песни украинские поёте?

ИК: А як же ж!

ПС: Может, сейчас бабахните сейчас?

ИК: Бабахну!

ПС: А поучите нас немножечко петь. Дайте какие-нибудь рекомендации от мастера.

ИК: Пойте, как вам поётся.

ПС: Вот мы тебе, Яна, всё время так говорим.

Яна: Анархисты!

ИК: Меня, когда пришёл учиться в институт Гнесиных, с первого курса отчислили, как профнепригодного. Но на меня обратила внимание, царство ей небесное, Любовь Владимировна Котельникова, которая сказала: «Подождите, жалко парня». Я жил в общежитии, в солдатской форме приехал и, видимо, вызвал сочувствие. Она стала со мной заниматься. Я её спрашивал про то, как мне петь, и она мне сказала, что ничего не надо «ставить». Вот как разговариваешь, так и пой. Меня иногда спрашивают, я уже 52 года пою на эстраде, и что же происходит с моим голосом. А я отвечаю: «Голос крепнет»! Вы знаете, я не принял к себе в институт Пенкина Серёжу. Если он нас слышит, то он подтвердит.

ПС: Почему?

ИК: Потому что он выработал у себя такую вокальную форму пения, которая называется «микстовое пение». И его переучивать не имело смысла. Я не принял к себе Филиппа Киркорова.

ПС: Не обиделись они, когда Вы им отказали?

ИК: Нет, не обиделись. Они понимали прекрасно, что я прав. Я не хотел заниматься педагогическим вокалом.

ПС: Ломкой?

ИК: Да, совершенно верно. Природа нас так создала, что её просто не надо менять, не надо ей мешать. Пойте просто, как поётся. Как можно больше пойте. Не надо ничего улучшать. И если просто хотите попеть, то пойте караоке.

ПС: Странно от Вас это слышать, от профессионального певца.

ИК: Я однажды отдыхал  в компании своих близких друзей и мы решили пошутить. Друзья предложили мне спеть караоке. Говорят, чего это Кобзон вон там сидит без дела!   

ПС: Простаивает!

ИК: Так я занял последнее место.

ПС: По баллам караоке?

ИК: Я был удивлен и не понял, что такое произошло. Какая-то подстава.

ПС: Иосиф Давидович, расскажите, пожалуйста, о своей работе над песнями к кинофильму «Семнадцать мгновений весны». Мы знаем, что там было всё не очень просто, да и имени Вашего в титрах до сих пор так и нет.

ИК: Татьяна Михайловна была невероятно творческим человеком. Когда Роберт Рождественский и Микаэл Таривердиев попросили меня исполнить эти песни, кстати, их было семь, а не две, я пришел на «Мосфильм». Вышла женщина  небольшого росточка, посмотрела на меня и говорит: «Посмотрели песню? Ну, давайте пойте!» Я стал петь, а она и говорит: «Да нет! Я слышу Кобзона!» Я говорю, что я Кобзон и есть.  Она сказала: «А, мне не нужен Кобзон»! «Так пригласите другого», - отвечаю я. Честно говоря, я уже хотел встать и уйти, потому, что не люблю, когда со мной так общаются. Однако Роберт уговорил меня потерпеть. Когда мы зашли в студию, она попросила, чтобы мне показали кадры с Тихоновым и сказала, что ей нужно, чтобы пел он, а не я.

ПС:  До сих пор Вас в титрах нет?

ИК: До сих пор меня нет не только в титрах, но и в числе награждённых за фильм. Я не жалею. Ну, она так хотела. Потом мы с ней подружились. Я никогда не снимался в кино и не хотел сниматься, но однажды я шёл по «Мосфильму», а навстречу Татьяна Михайловна. Иди, говорит, сюда. Мне очень нужно, чтобы ты в павильон зашёл, я там снимаю фильм. Мы зашли, она смеётся, и я чувствую, что она прикалывается. Она спросила, не слабо ли мне вот так вот сразу зайти и сняться. «А в чём сняться то?» – спрашиваю я. «А в чём стоишь», - был ответ.  «Что я должен делать?» - поинтересовался я.  Она мне сказала: «А ничего ты не должен делать. Сцена такая: стоят и беседуют Куравлёв с девушкой, открывается дверь туалета, и ты выходишь».   

ПС: Хорошая роль!

ИК: «А другого места Вы мне не нашли?» - спросил я. Она говорит «Ну, прикольно! Вот ты выходишь, а Куравлёв говорит: «Ой, Кобзон, живой Кобзон»! Я думал, что она шутит. Ну и снялся в шутку. Вдруг она как-то мне звонит через какое-то время и говорит: «Приезжай на студию Горького, я покажу тебе новый фильм «Мы, нижеподписавшиеся». Я прихожу и смотрю, что я в титрах.


   


   

 

ПС: Это Лиознова за песню вернула Вас в титры. Ну, а сейчас мы дадим возможность радиослушателю задать вопрос нашему замечательному гостю. До нас дозвонился Эдуард. Доброе утро! Слушаем Ваш вопрос.

Эдуард: Слышал, что в годы советской молодости вы на каком- то официальном мероприятии спели «Хава нагилу» и у Вас из-за этого были неприятности. Как это всё было? И заступился ли за Вас кто-нибудь?

ИК: Да, это на самом деле было. Тогда в Колонном зале отмечали 60-летие Союза общества дружбы с зарубежными странами. В зале находился генеральный секретарь Общества дружбы израильского и советского народа Йорам Гужанский. Я в его честь исполнил песню «Хава нагила». Несколько арабских делегаций покинули Колонный зал и ушли. После чего меня пригласили в горком партии и удивлялись, как это я мог проявить такую политическую близорукость. Я пытался бить себя кулаком в грудь. Почему это я не имею права? Ведь он генеральный секретарь, он защищает тех же арабов, которые вышли из зала. Короче говоря, меня исключили из партии. Мне запретили выступать на телевидении, на радио, на московских сценах в Ленинграде. Потом исключение мне заменили на строгий выговор с занесением в личную  карточку. 

Эдуард:  Хотела спросить вот ещё о чём. Очень редко появляются современные патриотические песни или песни, посвящённые людям каких- то профессий или про стройки, типа БАМовских песен. Как Вы думаете, они не нужны людям или не нужны тем, кто «заказывает» музыку?

ИК: К моему юбилею вышла книга под названием «Кобзон Советского Союза», я готов Вам её подарить. И ещё одна книга вышла в Музиздате под названием «Мой путь». Вот там очень много объяснений на Ваш вопрос. Почему нет песен о профессиях? Ведь мы же кроме олигархов ничего и не знаем.  Мы забыли, как называются профессии. Были песни о шахтёрах, о врачах, о педагогах.

ПС: О монтажниках-высотниках!

ИК: Помните? Молодцы!

ПС:  Иосиф Давидович, Вас наверняка уже спрашивали, зачем Вы пошли в депутаты. Вот творили бы себе и творили… Удалось ли что-нибудь реальное на этом посту сделать?

ИК: Очень много удалось сделать полезного. Мне это интересно. Когда мне задают вопрос, что я буду делать после окончания творческой деятельности, я отвечаю, что займусь общественно-полезной работой.

ПС: Что ж, наш эфир подходит к концу. Приглашайте на свой концерт, который состоится 11 сентября всех, кто Вас слышит.

ИК: Всем, кто нас сейчас слышит, я хочу пожелать счастья, успехов, радости. Как хочется, чтобы вы собирались и слушали радио, и чтобы эти передачи вас радовали.   

Яна: Эх, если бы у меня за стеной пел Иосиф Кобзон… Так ведь нет!

ПС: Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Браво!!! Это утро мы провели в потрясающей компании, а нашем гостем был по-настоящему Народный артист СССР Иосиф Кобзон. Спасибо Вам большое, что заглянули! 

ИК: Спасибо, что не забыли пригласить! Счастья всем, кто нас слышит и всем присутствующим!

                                                                                                                  07.09.2012